ПЯТИЗВЕЗДОЧНЫЙ ЛАПОТЬ.
Голландия, которую можно увидеть с воды, меняется медленно. Конечно, в век мобильников на лодки не тянутся телефонные провода, и конопля заменила в цветочных горшках овощи и прочую герань, но в основном страна осталась такой, как пятьдесят, сто, триста лет назад.
Любовь жителей к истории и природе не совсем бескорыстна. Всякий вид плох, если не может быть перенесен на полотно и продан с аукциона. Но голландцам надо отдать должное – в стране, в общем обделенной красотами природы и достойными внимания памятниками, они смогли развить доходный туристский бизнес. Причем, в отличие, например, от Крыма, бредящего толпами иностранных туристов, ставили на своих. Так, лишь на одном фламандскоязычном (!) сайте я насчитал больше двух сотен страниц, ссылок и просто адресов парусных школ, курсов и фирм, сдающих лодки в аренду. Значит, еще до появления евро в природе тяга голландцев к гульдену была такой же, как к марке, фунту и франку. И даже чуть крепче.
Турист на арендованном катере – persona grata, ведь это ходящие и разговаривающие сорок евро в сутки, а то и больше. Как и в любой стране, за глаза отношение к туристам слегка пренебрежительное. Но это не мешает голландцам самим проводить на каналах и реках часть своей жизни, а многим – и всю ее. Жизнь на воде вообще фламандское изобретение. Речная Голландия – страна демократичная. Здесь и безобидные пары пенсионного возраста, и, как говорят сами голландцы, Jan en Alleman, то есть все кто попало. Преступность в стране невысока, и ошвартовавшись ночью на отдаленном канале, восход нежаркого солнца вы встретите гарантированно. Но то, что плохо оставлено на палубе, может исчезнуть.
Жить на воде можно во всем, вопрос – как долго и комфортно. Во время Великого Посольства царь Петр обучался мастерству корабельного плотника на амстердамских верфях. После чего голландцы выдали ему диплом, где говорилось, что всему, что умеют сами, странного русского они уже научили. Петр, однако, ученьем остался недоволен, расплевался с хозяевами и отбыл в Англию. Дескать, «суды строят галанцы без всяких хитроумных чертежей, по-дедовски, и по морю они ходить не гаразды из-за того, что на плоскых днищах». Не исключено, что столь сильное действие на впечатлительного монарха произвел тьялк – судно, уже тогда постепенно переходившее из статуса грузовой баржи в ранг плавучей дачи.
Тьялк – тип корпуса, а не вооружения, поскольку в зависимости от размера суда вооружались и гафельным тендером, и трехмачтовой шхуной. Тьялки упоминаются в документах еще независимого Брабантского герцогства, то есть известны уже около тысячи лет. Это парусные баржи, почти прямоугольные в плане, с ложкообразным носом и кормой. Ходили и ходят они не только по рекам. У голландцев есть свое Азовское море – банка Ваддензее и огромный залив Эйселмер. Но можно встретить тьялки и в Северном море довольно далеко от берега. Конечно, в свежую погоду на них здорово качает, и на румпель приходиться ставит троих. Ведь изначально тьялки – коммерческие суда для перевозки руды и соленой сельди. Впрочем, круто к ветру ходить они все равно не могут из-за своего гафельного, а то и прямого вооружения, поэтому тупой нос – не такой уж смертельный недостаток.
Большинство эксплуатируемых в стране барж – старой постройки, что объясняется солидной конструкцией корпуса. Строятся тьялки как плашкоуты (plathout –ровное дерево). Постройка начинается с днища – брусья собираются при помощи скоб и болтов, затем на него устанавливаются шпангоуты, связанные стрингерами – они же пазовые рейки (скорее пазовые бревна). Борта также обшиваются солидно, не менее чем полуторадюймовыми досками. В старые времена судовладельцы ставили новые тьялки исключительно на перевозку сельди – пропитанные рыбьим жиром и солью лодки служили потом гораздо дольше.
На крупных тьялках стоят стационарные дизеля небольшой мощности, лодки поменьше иногда снабжаются подвесниками или даже электромоторами, благо места для батарей немеряно и зарядить их ночью не проблема. Абсолютно на всех парусных тьялках сопротивление дрейфу создают подъемные шверцы, а вот с вооружением хозяева лодок химичат кто во что горазд. Брифок и марсель – минимум, что стараются приделать к гафельному тендеру. Вообще создается впечатление, что во времена засилья пластиковой штамповки все владельцы тьялков боятся, что их лодка хоть в чем-то будет напоминать соседскую. Конечно, живущие на воде студенты или богема не станут расписывать борта гербами городов, где побывала их лодка, и тем более ходить по палубе в деревянных башмаках. Но тогда их тьялк будет с носа до кормы покрыт регулярно обновляемыми граффити. Даже если дизель уже лет пять не проворачивается.
Многие голландские верфи открыты для посетителей. И хотя самый распространенный вопрос, задаваемый строителям тьялков – какого же роста был покойник, чей гроб вы тут возводите, нельзя не признать, что суда, например, фирмы Vankorlaar из Мёдемблика, не лишены определенной элегантности.
Что же привлекательного находят голландцы в тьялках?
Во-первых, это квартира, которая всегда с тобой. Так сказать, голландский вариант Емелиной печки. Причем квартира не тесная - так, лодка Vankorlaar имеет длину 25 при ширине 5 метров. Новые тьялки строятся так изначально – нормальной высоты потолки в комнатах (слова «подволок» и «каюта» вроде бы не годятся), куда встает привычная береговая мебель, совершенно неуместная на нормальной яхте. Квартира при этом получается двухэтажная – как же мы забыли про палубу?
Кстати, необязательно квартира. Лет двадцать назад один голландский студент построил в трюме тьялка двенадцатиметровый катамаран. Естественно, собирать его пришлось уже наверху. При этом тьялк, в отличие от дома на понтоне, все-таки судно, способное передвигаться самостоятельно. Цена тоже имеет значение – подобных размеров лодка стоит, в зависимости от состояния и возраста, от ста до ста пятидесяти тысяч евро, а шестнадцатиметровую можно купить и за тридцать пять. Квартира, да еще с обстановкой, в Европе гораздо дороже. Ну а для бизнеса, помимо названного выше туризма, важно и то, что лодка не является недвижимым имуществом. Можете открывать на ней бар, ресторан, интернет-клуб – все экономия на налогах. Мои амстердамские знакомые – русские, давно живущие в формальной голландской столице, утверждают, что там давно существует плавучий бордель, и не один. Красный фонарь на ноке гафеля – что ж, романтично. Правда, говорят они, приличные клиенты там все же не появляются.
Вот такой он, тьялк – неповторимый шрам на щеке Страны Тюльпанов. То, что они еще живы – доказательство того, что не все считают, что лодка должна быть сплошь углепластиковая, ходить прямо против ветра и глиссировать в штиль. Наверное, есть своя прелесть в том, чтобы не спеша идти по каналу среди польдеров. Когда со стороны кажется, что лодка скользит по цветочному озеру. И если бы те две сотни фирм сбросились по антикварному гульдену – на сувениры – я бы написал: «Поехали! Пробуем!» Хотя на самом деле бы хотелось поскрипеть воротами старинных шлюзов с борта собственной лодки. Интересно, например, под флагом Крыма. Чтобы в соседней Бельгии сказали «Ну и здоровы же пить эти голландцы! Опять повесили свой флаг вверх ногами!».
